На новогодние каникулы я о тебе забыла. Смешно, но до этого я считала, что не переживу эти две недели без тебя. Пережил, конечно, но лишний раз убедилась, что без тебя волшебных мгновений, которых итак мало в этом мире, становится еще меньше.

В конце февраля мне пришлось перейти в другую группу. Я приняла это решение спонтанно, за пару часов до начала занятия и гадала, успеют ли тебе сообщить об этом. Весь следующий день я пыталась наверстать пропущенные темы.

Я, как всегда, ждала тебя в коридоре, когда на лестнице громко хлопнула дверь, и ты на долю секунды заглянул в холл, чтобы оповестить о своем приходе.

Мы с одногруппницей вошли в класс.

Ты резко бросил сумку на стол и сел, тут же начав что-то быстро писать.

Ты даже не поздоровался, не улыбнулся. Я сидела перед тобой, боясь пошевелиться, и мне казалось, что ты безумно зол на меня за то, что я сегодня здесь.

Потихоньку большая часть группы собралась, и ты начал занятие.

«Итак, Наташа, сейчас будет краткое введение в то, что вы пропустили», - отрывисто сказал ты, смотря на кого угодно, но только не на меня.

Я вдруг почувствовала себя очень виноватой за то, что нарушила твои планы. Я знала, что если в группе останется меньше пяти человек, ее расформируют. Но мне никогда не хотелось верить, что ты боялся потерять те деньги, которые мы платили тебе. Я верила, что ты был выше этих денег, что преподавание было твоим любимым занятием, доставляющим тебе удовольствие. Я верила в это с самого начала и до конца, даже если это казалось абсурдным.

Когда после Нового Года от нас ушла еще одна девушка, ты задержал ее в кабинете после занятия, а я осталась ждать внизу.

Я сидела перед огромным зеркалом и чуть завидовала тому, что она сейчас с тобой. Через минуту она спустилась и я, сгорая от любопытства, стала расспрашивать ее, о чем вы говорили. Когда она сказала, что ты дал ей свой номер на всякий случай, меня охватила ревность. На пустом месте.

Я улыбнулась и спросила: «Свидание?»

«Да ты что, какое свидание, - она ухмыльнулась, - просто он ненавязчиво предложил свои услуги в качестве репетитора».

Даже тогда я не поверила. Сочетание тебя и денег казалось мне очень пошлым, как бы я не пыталась убедить себя в том, что это нормальное явление.

Так и тогда, я считала, что ты мог разозлиться на что угодно, но только не на то, что мой уход мог повлиять на судьбы группы. Если честно, мне даже в голову не пришло, что у тебя могли быть личные проблемы. Я всегда была эгоистной, к сожалению. И этот случай не стал исключением.

Услышав твой нервный голос, я зачем-то начала оправдываться.

Ты пропустил мои слова мимо ушей и еще крепче вцепился кончиками пальцев в стол.

Я инстинктивно отодвинулась на стуле, уклоняясь от невидимых ударов. Мне казалось, что ты мог ударить меня, накричать, но дистанция между нами не позволяла тебе сделать этого.

Закидав меня вопросами, ты ясно дал понять, что я ничего не знаю.

Я чувствовала себя так, словно мне дали пощечину, и мы больше не разговаривали. Все занятие ты старательно избегал моего взгляда, а я смотрела на тебя с нескрываемым раздражением.

Ты начал казаться мне лицемерным и мелочным. Краем глаза я заметила пятно у тебя на свитере, и меня передернуло. Как мог такой человек как ты ходить с пятном на груди? Неужели нельзя было хотя бы застегнуть пиджак, чтобы его не было видно?

Быстро попрощавшись, я побежала к метро, со злой иронией отмечая то, что даже хорошего бывает слишком много.

Я исписала несколько страниц колкими фразами, обличающими твои недостатки.

Я вспомнила, как ты любил выпендриваться, навязывать нам мысль о своей уникальности и неповторимости.

Ты рассказывал, как ходил по улице в футболке и джинсах, когда все вокруг носили пальто; играл в футбол на морозе и пил водку с перцем, чтобы не простудиться; гонял по Москве со скоростью 200 км/ч; ставил девушка Рамштайн и оценивал их в зависимости от того, нравилось им или нет; два раза оставался в школе на второй год; пил пиво перед семинарами, а потом получал пятерки за свои ответы;

Ты на каждом занятии старался доказать, что ты не скучный преподаватель в сером костюме, а яркая и неординарная личность.

Пожалуй, это было одним из самых плохих твоих качеств. Ты все время блистал своей начитанностью, а на деле не знал и половину из того, что рассказывал, как я убедилась потом. Ты слышал что-то, а потом развивал из этого целую дискуссию, показывая, как много ты знаешь. Ты слишком увлекался и не мог остановиться. Прости, но ты не упускал ни одного случая, чтобы выпендриться в очередной раз.

Ты все время опаздывал, несмотря на то, что ездил на машине. Ты тратил наше время, приходя на десять, пятнадцать, двадцать минут позже.

Ты заставлял меня произносить самые сложные слова будущего времени, прекрасно зная, что я не могла правильно выговорить три буквы «р» в одном слове. Только когда я начинала настаивать, ты отступал.

- Беро ла бира

- Нет, беРРо ла биРРа. Надо проговаривать каждую буковку, каждую. Еще раз.

Я выходила в коридор, и мне хотелось расплакаться оттого, что я, знающая язык лучше всех в этой группе, спотыкаюсь на такой мелочи, а ты только усиливаешь мое падение.

Неужели ты не понимал, что мне было стыдно перед теми, кто говорил правильно? Неужели ты не знал, что, когда понадобится, я смогу сказать это? Зачем ты проявлял столько настойчивости?

Я вспомнила обо всех твоих недостатках, и вдруг ты потерял тот ореол, которым я окружила тебя. Я гордилась тем, что наконец-то сняла розовые очки ровно два дня – до следующего занятия.

Когда ты посмотрел на меня и подмигнул, я вспомнила чью-то фразу о том, что людям в большинстве случаев нет до нас дела, и отпустила.